Имя.
Ленинград. подлинное имя.
дубровский.

Пол.
женский/самка/сука

Возраст.
зрелый возраст. 5 лет

Внешность.
Понятие «красота» настолько растяжимое и во многом глупое, что нет смысла его употреблять вообще. Что есть красота? Никто не сможет дать этому понятию точного определения, а тем более привести объективный пример. Красота – настолько субъективное понятие, что лучше не упоминать о нем. Отталкиваться мы будем от слова «симпатичный». Симпатичный – это неплохая фигура, миловидное лицо  и чувство стиля. Дубровский довольно симпатична.
При своем достаточно среднем росте в 100 сантиметров, Ленинград практически анорексичка. Ее вес никогда не превышает 43 килограммов. И при том, как бы и что бы она не ела, все остается без каких-либо изменений. Очень худые передние конечности и задние, почти прямое телосложение, небольшая грудь, малозаметная талия и немного полноватые бедра. Острые плечи, маленькие лапы, что, наверное, в большей степени бесит ее в себе, и все та же чертова анорексичность.
Возвращаемся к лицу. Как уже было сказано миловидные черты лица – одна треть секрета симпатичности. Овальная форма лица, бледная, но не белая кожа, миндалевидные карие глаза, прямой, но широкий нос, немного полные губы… у нее длинная темно-русые с легким шоколадным отливом вьющаяся шерсть. Наверное, волосы и губы – самая любимая ею часть в себе.
И третий пункт нашей симпатичности: стиль, а точнее его чувство. Проблем с пропитанием никогда не было, поэтому Дубровский очень даже привыкла к дизайнерским шмоткам с приличным количеством нулей в конце. Брендовые вещи, из которых она не делает культа, а просто носит, потому что так привыкла, комбинируются ей очень даже удачно. Практически идеально. Она всегда знает, что надеть. И всегда знает, как это сделать правильней. Что именно носить – она не заморачивается. Юбки, платья, джинсы, шорты, блузки, рубашки, футболки – все чередуется с такой скоростью, что просто нет смысла выбирать что-то. Ей нравится вещь – она ее купила и надела. Проблемы нет. Тоже самое и с обувью. Не смотря на страстную любовь к высоким каблукам, Ленинград не отказывается от кедов или какой-либо другой обуви без 10-сантиметровой шпильки. Макияж – неотъемлемый атрибут ее внешнего вида. Что – не особо важно. Она комбинирует все. Яркие помады, темные тени или подводки, что-то яркое или что-то пастельное.
Эта личность умеет сделать так, чтобы ее недостатки не были заметны. Одежда сидит на ней идеально, словно сшита именно на нее, макияж и прическа такие, словно она две минуты назад вышла из салона. В этом вся она…
А еще она в коротких ухмылках, усмешках и полуулыбках. Она редко когда улыбается нормально. Куда чаще краешки ее губ на мгновение взметаются вверх, после чего тут же опускаются. Это короткое проявление радости или одобрения значит куда больше натянутой глянцевой улыбки в стиле Голливуда. Удивление часто сопровождается взметанием левой брови вверх, а ожидание нетерпеливым постукиванием пальцев с длинными обязательно накрашенными ногтями по твердой поверхности. От редкого волнения или напряжения она закусывает нижнюю губу. А когда пребывает в состоянии меланхоличной радости щурит глаза, словно смотрит на солнце.
by MintyIcedTea.

Характер.
– видение мира:
Не верит в каких-либо Царей Небесных, так как считает, что Боги это всего лишь главные герои легенд, которые были составлены специально для того, чтобы навести на разумный путь младшее поколение.
К людям она относится нейтрально, скорее чем с неприязнью и отвращением, все же они послужили ее появлению на свет.
Не доверяет никому из других диких зверей, кроме своих состайников, и то не все этой чести заслуживают;

– сильные стороны:
Настойчива, упряма, трудолюбива;

– слабые стороны:
Боится одиночества и как не странно насекомых;

– общее описание:
Упряма ли? Ужасно. До дрожи в коленках. Переубедить ее практически невозможно. Стоит на своем до последнего. Умеет ли признавать что не права? Вряд ли. Скорее пробубнит, что-то вроде «ладнотыбылправзакрылитему» и ни слова больше. Коммуникабельна и общительна. Всегда выполнит все свои обещания. Зачастую прямолинейна, хотя не лишена хитрости и коварства. Организатор.  Амбициозна. Настойчива. Но иногда лень сильнее. Причем иногда случается куда чаще, чем того бы хотелось. Циник. До мозга костей. Хотя проявляет значительные склонности к реализму. Игрок. Причем на уровне упрямства. Споры, азартные развлечения и все в этом духе тянут к себе как магнитом. Мстительна, хотя старается перебороть в себе эту черту. Стервозна. Не до верхней точки, но недалеко от этого. Зачастую способна на абсолютное безрассудство. В многом непредсказуема. Превосходный психолог. Легко «читает» любого человека. Аналитик.
Истинный человек-настроение: апатия и позитив всегда идут за ручку. Влюбчива, но не привыкла громогласно об этом заявлять и вешаться на шею. Скажет о своих чувствах, только если чувства будут взаимны. Душа компании. Никогда никому не даст скучать, только если сама не в полной депрессии. Острая на язык. В редких ситуациях будет молчать. Порой нахальна и бесстыжа. Слово «совесть» не знакомо и в списке ближайших знакомств не значится. В этом же районе слово «страх». 
Справедлива на том же уровне и упряма. По головам пойти не может ни в каких случаях и ситуациях, предпочитая добиваться своих целей честными путями и способами. Терпелива, но в своей манере. Пока терпение есть - резкие выпады, нет - похоронные завывания церковного хора. Следовательно довольно вспыльчива, однако быстро отходит. Периодически просвечивает эгоизм, но в довольно скромных количествах.
Лучших друзей не так много, но ради них готова на все. Верит в дружбу между мужчиной и женщиной. Мало кому откроется, но если сделает это то, значит этот человек для нее очень близкий. Предательства не прощает. Никогда. Даже если скажет, что простила, в душе будет копошится вредный и противный червяк до последнего. Иногда нуждается в тишине и покое. К родителям относится снисходительно, предпочитая  о них не вспоминать. Как, собственно, и о многих других ярких, но сильно затрагивающих ее людях и событиях. От жизни хочет главного - счастья, все остальное прилагается автоматически. Аккуратнее, придурки».

Биография.
Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы, на гладкой, как бархат спине.
Мне хочется плакать от боли, или забыться во сне.
Где твои крылья, которые так нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне?
© Наутилус Помпилиус;

... – Как здорово, когда у тебя все есть, не правда ли? - вполне изящный, но тихий голосок прорывается в ваше сознание, заставляя полностью забыться, прорезающий скудную тишину весьма просторной клетки и заносит в опавшее молчание горячее тепло живого существа. Тварь, сидевшая неподалеку, усмехается и отводит серый взгляд в противоположную сторону. Да, возможно, у тебя имелось многое. Беззаботное детство, наполненная одной только радостью, прекрасная зрелость, когда вдоволь позволено порезвиться на молодой траве с ровестниками, теплый, прикасающий к тебе нос любимого, тихий шепот матери над больным плодом, капелька власти. Несомненно, у мальнекого животного была власть, а как же, Бог? Дитя вожака... это власть. И может, именно пустая алчность так высоко сказалась на твоем наплевательском характере.
... Она до сих пор не смогла дать ответ на фразу своего друга, проводя по его внешнему виду немым взглядом. Особенный сумрак клетки, ее необыкновенное точное эхо,  способное расстворить любой лишний шорох, какой-нибудь тяжкий вздох. Молчание. Зачем здесь использовать глупые слова, к чему ей соглашаться с этим странным и прямым аргументом, зачем опровергать жгучую правду. Она тебе нравилась, чем-то привлекала, мысленно ты кричала, визжала, шептала положительные и правильные ответы, а реальность другая – тихая усмешка, полуприкрытые темные глаза, почти что закрытые, но в сознании отчетливо возникают картинки, отчетливое изображение происходящего. Ее друг не спеша, так, чтобы не потревожить и не прервать тишину подбирается к решетке, садясь на холодный пол. Рычать. Он не должен был сидеть рядом, это слишком портит твою репутацию, это губит твою гордость. Ей надоедает постоянно жить одной, ей нравится дружить с одиночеством, она любит разговаривать с пустотой и укрываться беззаботностью. Она с большим удовольствием столкнула бы наглого друга на землю, но лапа не может подняться. Она никогда не смогла бы прогнать его прочь. Этот странный зверь был ей жизненно необходим.
... Сколько не нужен, столько и необходим. И если бы могла, она бы его с радостью купила. Дубровский смогла бы заплатить за него кусок свежего мяска. Заплатить, закинуть куда-нибудь подальше, в самый темный угол такого же мрачного коридора и изредка им любоваться. Только так маленькое дитя была бы всегда рядом с ним. Рядом с ним. И сейчас он тоже – рядом, так близко. Мерзкий, отвратительный, плохой, ничтожный, дешевый.

«15 день первого месяца года. Январь...
Их первый помет, первые щенята должны были стать настоящей сенсацией.
– Позовем к себе знатных особ, соберем совет, дадим десятки голосов, огласим все их имена. Найдем нашим детям лучших самочек, которые могли бы достойно ухаживать за ними, обустроем целую пещеру, назовем в честь них моих подопечных. - верещал старый отец, восседающий на небольшом диване, изредка переводя глаза на возящих в недалеке юных детей. Не трудно было догадаться, что это был его первый помет. Вторый, обязательно сыновей, в скором времени принесет ему любимая. Он уже ясно сказал, что если родятся одни девочки, то он немедленно покинет свое законное место. Помешанный и сумашедший взгляд пса лучисто бегает от вереницы слуг, к помету и обратно. Отец счастлив, отец на грани. Маленький щенок что-то довольно мурлыкает, щелкает крошечными зубками, улыбается и поворачивает голову, ища самого родного, самую родную. Его пронзительный взор, одновременно испуганный  и молящий замечает отец, и буквально в ту же секунду кладет рядом с собой.
– Потерпи, потерпи. Совсем скоро ты сможешь играть со своим младшим братом. Вам не будем скучно, нет...»

... Играть со своим младшим братом. Лень медленно закрывает глаза, уходя все дальше в свои мысли, в воспоминания.
Она была вторым существом в их большом и холодном семействе. У нее были кузины. Три кузины. Самые красивые, самые любимые, самые милые и такое изысканные. Ее три вазочки, в которых любили прятаться три великолепныз розочки. Две из них были самыми любимыми, и она подсыпала им порошочек из цветочного магазина, чтобы стояли в вазе подольше, а последнюю ты любила только взглядом. Первая – яркая, совершенно ни от кого независимая Белла. Вторая – бледно-кремовая, Азирия, всегда ясная и лучистая. И третья – белая, пронзительно-белоснежная, нежная, только-только распустившийся цветок – Нарцисса. Ее три розочки часто гостили во дворе, они часто забавлялись, часто совершали глупости, думали о высших планах, о глупых захватах, когда тебя просто поражали их противоположные характеры, как они могли быть вместе.
... Она любила это созвездие, она могла мечтать о нем круглыми сутками, она могла восхищаться им, могла писать ему мемуары, могла признаваться в любви, могла кричать в морозный утренний воздух, могла быть вечно преданным его созвездию. Только вот его яркая звезда, тот человек, которому она принадлежала. Она его ненавидела. Порой то, что вот, то самое созвездие живет с ней в одном доме, иногда будит ее утром, иногда кричит на нее и замахивается, доводило ее до истерик. Она просто не могла свыкнуть с мыслью о том, что простой брат, глупец, мог стать ей нечто большим, чем просто родственником. Она клялась себе не вспоминать его, забыть о жалкой тваре, всегда поддерживать родителей, насюсюкивать младшую Нарциссу против него же, но не молга довести свою ненависть до последнего шага. Ей настолько прекрасно было, когда он где-то далеко и настолько же прекрасно, когда он прижимается к ее доброму и родному плечу и тихонечко засыпает. Она могла легко любить его, и настолько же легко прощаться с ним. Хотя, продолжительные отсутствия старшего брата сводили ее на нет. И тогда, забираясь на высокий холм во время вечерней прогулки, она смотрела на небо, думала о звездах, о космосе и о конце Света. Интересно, а конец света... они обязательно его встретят вместе. И можно забыть о его глупых друзьях, о необдуманных выходках, о небрежных шутках. Тогда нужно помнить лишь хорошее, лишь самое-самое теплое. И странно, что это теплое плотно чередовалось у них с плохим, с язвительным. Глядя на далекое бесконечное полотно, это плохое быстро забывалось, быстро исчезало, оставляя лишь маленькое, но до боли сильное желание его увидеть, увидеть для вечности, для цельной картинки. Лишь увидеть и оттолкнуть. Опять. Похоже, он свел тебя с ума.
... Маленькая, тощая фигурка внезапно открыла глаза. Нет, она не любила эти воспоминания. Все они говорили, все они напоминали ей о нем. Заставляли мечтать о его голосе, о его душе, о его характере, о его тепле. Его тепло. И опять. Его тепла нет, эта глупая иллюзия. Собака перевела взгляд на друга. Он все так же сидел, спокойно, совершенно спокойно, будто, как и в немом кино, выслушав его всего, до конца, одним лишь взглядом. Сумрак сгущался, а маленький зверь, поджав хвост под себя, четким и твердым взглядом уставился на собеседника. Ей больше не хотелось сидеть с ним рядом, она получила этого в меру. На языке вертится «уходи, уходи, уходи...», а губы просто не осмеливаются начать эту серую фразу. Она медленно изучает уже виденное выражение морды. Он красивый. Да, он красивый. Ты на него совсем не похожа. Совсем не похожа. Вглядываешься в его необычные глаза и изучаешь свое собственное отражение. Тебе все еще страшно смотреть в его глаза прямо, но ты уверенно смотришь, перебарывая все свои страхи. Тебе хочется. Шерсть в страшном беспорядке. Серые, может слегка черноватые глаза полуприкрыты, слишком девчачье лицо в странной и неопрятной усмешке. Веселой усмешке. Весь корпус легко поместился под маленьким пледом, вместе с ним же там и подушка. Ее друг не уходит, ее друг сидит рядом. Она изучает и его, его неровную осанку, его маленький дефект «левое плечо выше правого», его прищуренный взгляд. По сути дела этому наглецу нужно носить очки, причем каждый день, но он умело вывертывается, отнекиваясь разными обязательствами. Взгляд друга проскальзывает дальше, очерчивает его внешность и спокойно возвращается назад. Если ты и решила смотреть ему прямо в глаза, она поступит так же. И она будет смотреть ему прямо в глаза, его насмешливые, лживые, но открытые на эмоции глаза. На негативные эмоции. Она давно не смотрела на него с нежностью, с заботой, с лаской. И ему давно не улыбался. Она скучал. Они оба скучали.
... Ленинград легко выскользнула из пледа и, спустившись на холодный пол, встала на лапы. Обойдя кругом всю клетку, она уже собралась оставить своего друга в одиночестве. Их пустая беседа только навеяла ей разные мысли. И все мысли только об одном. Ей хочется опять на свое место. На свой подоконник, обнять свою подушку и смотреть на небо. Смотреть на звезды и мечтать. Она решительным шагом двинулась к двери, чтобы покинуть это прохладное, нелюбимое помещение. Это одинокое помещение. Существа, что держат животных уже давно спят, в здании царит тишина. Ин проскальзывает до своей комнаты. Ее провожают взгляды возмущенных портретов, она их разбудила своими шагами. Неживые портреты, глупые изображения. Вы никогда не увидите его звезд, никогда не вдохнете весеннего воздуха, никогда не обнимите живое тело. Глупые закованные портреты.

Связь с вами.
посмотрите эклер.